Глава 2

   В этот ясный августовский день у Тома – бармена «Дырявого котла» было не много посетителей. Большинство магов предпочитало просто проходить сквозь душный бар, здороваясь с хозяином сухим кивком или рукопожатием. На самой Косой Аллее было множество более удобных открытых летних кафе. Так что сегодня Том откровенно скучал. В тёмном уголке бара притаился бледный юноша, похожий на вампира. В середине зала молодая семья пила чай, споря о маршруте будущего похода за покупками. Поэтому, переместившиеся при помощи портала, два закутанных в чёрные мантии силуэта привлекли внимание Тома. Не останавливаясь и не делая попытки заговорить с барменом, они прошли к заднему двору, где более высокий человек в мантии коснулся палочкой условного кирпича. Если бы Том был более любопытен и посмотрел вслед магам, он бы заметил, что эти двое так же решительно, не останавливаясь у ярких витрин, подошли к дверям в банк «Гриннготс», за которыми и скрылись.

  ***

   Когда посетители вошли в богато отделанный холл банка, так и не сняв капюшонов, один из гоблинов тут же поднялся из-за стойки и кинулся им навстречу со словами: «Леди Корнуолл! Мистер Поттер! Добро пожаловать! Что вам угодно?». В ответ на эти слова Гарри вспомнил ещё фразу Хагрида о том, что гоблинов невозможно обмануть никакой маскировкой. А Эйтель ответила:
   - Мы пришли, чтобы проверить родовое древо молодого человека и узнать, к каким из ваших сейфов он имеет доступ по праву наследования.
   - Да, никаких проблем. Следуйте за мной.
   С этими словами гоблин повёл гостей в одно из подсобных помещений. Во время этой краткой прогулки Эйтель тихонько инструктировала Гарри:
   - Гоблины – совершенно бессердечные существа. Но между вами никогда не будет лжи. Ты – не способен обмануть их, они – тебя. С людьми нужно быть гораздо осторожнее и хитрее. Даже мне тебе не стоило доверяться столь быстро. Я, например, не перечислила тебе все свои титулы, а часть из них перейдёт к тебе и может ещё больше привести в смятение твою душу.
   - Хорошо, - Гарри кивнул головой в знак согласия, - я понял. Доверяй, но проверяй. Спасибо, Эйтель. Вы… Ты же поможешь мне окончательно избавиться от наивности?
   - Конечно, малыш, - женщина мягко улыбнулась подростку, - Мы пришли.
   Они находились в небольшой уютной комнатке с письменным столом, на котором лежала аккуратная стопочка свитков, небольшим сейфом и несколькими мягкими креслами, обитыми синим бархатом.
   - Итак, молодой человек, - обратился гоблин к Гарри, когда все расселись. – Меня зовут Гримман, и я здесь, чтобы провести обряд наследования. Он относится к разряду Магии Крови, я надеюсь, вы не против?
   - Нет. Я согласен. Что мне делать? – Гарри немного заволновался, но Эйтель рядом, значит, ничего из ряда вон не случится.
   - Вытяните вперёд левую руку.
С этими словами Гримман достал из сейфа резной деревянный кубок и длинную серебряную иглу. Дальше гоблин вытащил оттуда же небольшой флакончик с ярко-зелёной жидкостью и вылил его содержимое в кубок.
После этого Гарри, следуя указаниям работника Гриннготса, проколол указательный палец левой руки иглой и добавил в кубок три капли своей крови. Гоблин провёл своей когтистой лапкой над кистью мальчика и небольшая ранка тут же исчезла. Жидкость в кубке несколько секунд пузырилась, а потом поменяла цвет на лазурный. Гримман прошептал над кубком несколько предложений на странном языке, расстелил на своём столе большой кусок пергамента и тонкой струйкой распределил по нему всё содержимое кубка. Отставив пустой кубок, гоблин хлопнул в ладоши, и по пергаменту начали змеиться линии, складываясь в затейливое родовое древо. Взглянув на свиток после того, как линии прекратили своё движение, гоблин едва не уронил его от неожиданности. Заинтригованный, Гарри, в свою очередь, протянул руку за пергаментом и опустил глаза в низ дерева, где должно было значиться его имя. И сам едва не сполз с мягкого кресла. Ведь вместо привычного ему имени стояло гораздо более длинное, с невероятными титулами. Заглянув в свиток через плечо юноши, Эйтель прокомментировала:
   - Да, малыш, запоминай своё новое имя. Отныне ты – Гарольд Джеймс Эверард Лориан Поттер, лорд Поттер, лорд Корнуолл, лорд МакКинон, старший наследник родов Гриффиндор, Хаффлпафф, Слизерин и Равенкло.
   - Но как? Я – Лорд? И как я могу быть наследником всех основателей? Это просто чушь… В голове не укладывается. – Гарри недоумённо переводил взгляд с пергамента на Эйтель, с Эйтель на гоблина и с гоблина обратно на пергамент.
   - Всё очень просто. Смотри, – Эйтель указала на имя Джеймса. – Поттеры – прямые наследники лорда Годрика Гриффиндора. Игнотус Перевел, который считается основателем рода Поттеров, был мужем внучки Годрика. Дальше – Корнуоллы ведут своё начало от Хельги Хаффлпаф. Ну, а мне, и тебе вслед за мной, досталось наследие супружеской пары – Салазара и Ровены. Ты – законный Лорд. И то, что ты несовершеннолетний, это, конечно, минус. Но твоё лордство разорвало узы связи с твоим магическим опекуном, не связанным с тобой кровно – Альбусом Дамблдором. А так как ты всё же слишком юн, тебе полагается регент. В данном случае это я, как твой ближайший родственник.
   - Но если здесь сказано, что я старший наследник, значит, есть и другие?
   - Да, позже я расскажу тебе о них подробно. А сейчас лучше выслушаем нашего уважаемого Гриммана, который укажет на те сейфы, в которые ты имеешь доступ.
   - Да-да. - Гоблин качнул головой. – Сейчас я достану родовые перстни – ведь вы действующий лорд трёх родов. Когда вы наденете перстни, ваш магический опекун лишиться какой бы то ни было власти над вами, а леди регент, в свою очередь, приобретёт некоторые права, но гораздо меньшие в сравнении с правами опекуна. Лорд Поттер, если пожелаете, можете объединить имущество наследованных вами сейфов Поттером, Корнуоллов и МакКинонов. Однако за леди остаётся право пользования имуществом её родов. Да, тот сейф, которым вы пользовались ранее, не является родовым – это наследство исключительно ваших родителей.
   - Я, пожалуй, действительно объединю сейфы. Эйтель? Хорошо? – Женщина кивнула в знак одобрения. – Но могу ли я узнать перечень своего имущества?
   - Да, конечно. Гроссбухи подготовят в ближайшие несколько дней и пришлют вам совой. И ещё, как старший наследник нескольких других родов, вы имеете право доступа в сейфы этих фамилий. Вы не можете пользоваться деньгами, однако, в вашем распоряжении книги и артефакты. А пока примерьте перстни.
   - Родовой перстень одевается на безымянный палец левой руки. – Проинструктировала Гарри Эйтель. – Если их несколько, то, по мере одевания, они будут сливаться в один, совмещая гербовые рисунки.
   Это оказалось правдой. Первым мальчик надел кольцо Поттеров – с гербом в виде синего глаза с вертикальным зрачком, вписанного в треугольник, изображённый на жёлтом фоне. Оно тут же сжалось по размеру. Вторым было знакомое Гарри по гербу кольцо Корнуоллов. Третьим – перстень МакКинонов – уроборос, серо-зелёный змей, кусающий себя за хвост, на белом фоне. Как и предполагалось ранее, кольца слились в одно, объединив гербовые рисунки.
   После всех этих манипуляций посетителям банка осталась самая малость. Гоблин вручил Гарри несколько вычурных ключей и бездонный кошелёк, наказав коснуться его перстнем, чтобы магия знала, с какого счёта снимать деньги.
   На пороге банка Эйтель сказала, что в магическом Лондоне они более не задержатся, но и в поместье пока не отправятся.
   - Прости, мальчик, но наследник богатых родов, да и вообще признанный герой, не должен выглядеть, как оборванец. Я хочу сделать тебе подарок в честь прошедшего дня рождения. Мы идём покупать тебе много маггловской одежды. А дома провернём ещё одну маленькую манипуляцию. Согласен?
   - Конечно! – Гарри ещё не знал, что этот подарок будет хоть и желанным, но заберёт у мальчика кучу сил.
   В маггловском Лондоне семья около трёх часов бродила по магазинам с одеждой и обувью. К концу этого похода многочисленные брюки, пуловеры, рубашки, жилеты, ботинки сливались для мальчика в единое целое. Он уже не различал, что именно примеряет.
   Около девяти вечера, довольный и утомлённый, он с радостью схватился за портал-льва и очутился в гостиной поместья.
   После позднего ужина Эйтель напомнила про ещё один сюрприз. Попросив Гарри снять очки и исследовав его глаза диагностическим заклинанием, она приказала эльфу Винни принести из лаборатории зелье. Когда Гарри по настоятельной рекомендации бабушки выпил одним махом розоватое зелье, его глаза начали слезиться. Проморгавшись, он обнаружил, что прекрасно видит без очков, и очертания предметов не расплываются перед глазами. В порыве чувств он кинулся обнимать Эйтель. Женщина многозначительно хмыкнула и подтолкнула внука в сторону холла, где располагалось большое круглое зеркало в деревянной раме.
   -  Вот теперь хоть на человека похож. Почти. – Зеркало начало вставлять ехидные комментарии ещё до того, как Гарри успел на себя взглянуть. А посмотреть было на что. Хрупкий подросток, изумрудные глаза которого теперь сияли, не скрытые за стеклами очков. Новая одежда Гарри – серые брюки и бежевая рубашка – не висели мешком, а были чётко по размеру.
Мальчик и сам был рад своему новому имиджу, но так как время было поздним, он задорно ухмыльнулся, подмигнул своему отражению и отправился в спальню.

***

   Утро встретило Гарри прохладой и отчётливым запахом грозы. Пока мальчик приводил себя в чувство, за окном грянул ливень.
   «Чёрт, я так хотел сегодня осмотреть здешний сад, – с досадой подумал он, - Ну ничего. Пока дождь не прекратится, можно будет поговорить с Эйтель. Она обещала рассказать ещё много интересного».
   Решив для себя этот вопрос, мальчик спустился в столовую, где они спокойно позавтракали вместе с Эйтель. После завтрака мальчик и женщина заняли уютные тёмно-зелёные кресла у камина в гостиной и начали ещё один неофициальный урок истории, на этот раз обратившись к истории магических родов.
   Гарри слушал с затаённым дыханием, так как многие сведения касались непосредственно его, да и вообще, должны, по идее, быть известны каждому чистокровному магу. Так он узнал, что кроме него самого, существует несколько родов, ведущих начало от основателей Хогвартса. Вторыми после Поттеров наследниками Годрика числились Лонгботтомы, и Невилл, как выяснилось, был для Гарри кем-то вроде троюродного племянника. Леди Хаффлпаф наследовало семейство Диггори. Ровене и Салазару наследовали Гонты. Эйтель сказала, что матерью Тома Реддла, известного как Вольдеморт, была именно представительница Гонтов.
   - Курьёз в том, - женщина усмехнулась, - Что по очерёдности наследования ты стоишь выше него, и именно ты – «Истинный наследник Слизерина». Во-первых, МакКиноны – потомки старшего сына Салазара, а Гонты – его третьего сына. Во-вторых, Меропа Гонт вышла замуж за маггла, и ты гораздо чистокровнее и, что уж говорить, «темнее» самозваного Тёмного Лорда.
   Все эти сведения по капле убавляли у мальчика его наивность. Следующим пунктом разговора был рассказ Эйтель о «Дарах Рода», коих и у самого Гарри было предостаточно. Особенность этой магии заключалась в следующем. В каждом древнем, достаточно сильном и богатом роду находился как минимум один выдающийся маг, обладающий неким магическим даром. Суть в том, что, если его дети рождались после приобретения этого дара, они получали его в наследство. А так как Гарри был единственным наследником трёх таких могучих родов, то и ему перепадало несколько умений. Поттеры со времён Игнотуса Перевела славились своим даром к скрывающей магии. Теоретически, мантию-невидимку, подобную той, что была у Гарри, мог свободно изготовить любой из рода. Другие артефакты и заклинания в рамках этого вида магии также не должны были стать проблемой.
   - У гроссбухов Гриннготса, – вставила здесь же Эйтель, - Есть одна хитрая особенность. Они завязаны на кровную магию и призывающие чары. В сейфе Поттеров хранится несколько книг, которые помогут тебе. Как только ты получишь перечни имущества, ты сможешь призвать их простым «Акцио».
   Дальше женщина продолжила разговор о Дарах других фамилий. В следующие полчаса Гарри узнал, что Корнуоллам была дарована магия зеркал, а в семейных фолиантах хранился секрет изготовления различных магических зеркал.
   - Переговорные, следящие, обычные, говорящие тебе: «Причешись, неряха!». – Перечисляла женщина. – Лучшие зеркала в Англии испокон веков изготавливались Корнуоллами. А наследники рода с лёгкостью осваивали эту магию. Кстати, дар пришёл от того самого Элиуса Корнуолла, чей портрет висит в твоей спальне. Он был изготовителем зеркала Еиналеж.
   Роду МакКинонов  досталось сразу два дара. Парселтанг, понятное дело, пришёл от Салазара Слизерина, который активно учился в молодости у индийских Нагов. А Магия Крови пришла от Коннора МакКинона, которого вскоре после свадьбы инициировал вампир, и который так и не дождался собственного наследника, убитый маггловскими церковниками.
   - Если бы твоя мама действительно была магглорожденной, – небрежно заметила Эйтель, - То никакого толку от той Защиты Крови, которую она тебе дала, не было бы. Защита Крови – это, по сути своей, защита рода, но, маленькое уточнение – род должен быть магическим.
   - То есть то, что говорил Дамблдор о доме Дурслей, не имеет под собой никакого основания? – Гарри был озадачен.
   - Абсолютно. Тем более Петуния только двоюродная сестра твоей матери.
   - Очень интересно, - протянул юноша, - Надо будет хорошенько обдумать всё это. А ты… Поможешь мне разобраться в Магии Крови?
   - Конечно, Гарри. До окончательного выхода в свет ты должен будешь овладеть не только своими дарами, но и многими другими навыками.
   - Я согласен. Я и так достаточно долго был слабым. А ты не расскажешь мне про Дары других магических родов? – попросил Гарри, - Хотя бы некоторых. Это действительно очень интересно!
   - Изволь. Хотя вдаваться в подробности я не буду. – Предупредила Эйтель, - Блеки – природные анимаги и некроманты. Принцы – врождённые зельевары и ментальные маги. Малфои – эмпаты (а ты думал, холодная маска на их лицах – это не внешнее проявление эмпатического щита?). Олливандеры, как ты знаешь, изготавливают волшебные палочки с 382 года до нашей эры.
   - Постой. Слишком много информации. А кто такие Принцы? Я почему-то не слышал ничего о них.
   - Ты не слышал о них только потому, что последний – Принц по матери. А уж о нём ты знаешь очень многое. Ведь по отцу он – Снейп.
   - Это наш профессор Снейп? – удивился Гарри, - Кстати, Эйтель, раз ты знаешь так много, может быть, просветишь, почему он так сильно меня ненавидит?
   - Ах да, я забыла упомянуть. Он и есть тот слизеринец-полукровка, с которым дружила, а потом рассорилась твоя мать, и которого не очень-то жаловал твой отец.
   - Мерлин! Ну и новости. Мне вновь придётся долго их переваривать. – Гарри вздохнул. Всего этого было слишком много для одного дня. Нужно было какое-то время, чтобы все улеглось в голове.
   Так как время близилось к двум часам, семья пообедала любовно приготовленными домовиками рагу и пирогом с почками. После этого Гарри отправился бродить по поместью, с целью тщательного его изучения.

***

   Поместье оказалось впечатляющим. В подземелье – шикарная лаборатория, тренировочный зал, оружейная комната, винный погреб и кухня. На первом этаже – холл, большая гостиная, большая и малая столовые, бальный зал, библиотека. На третьем и четвёртом этаже – около 20 спален, обставленных со вкусом и перемежающихся небольшими гостиными. На пятом этаже располагалась шикарная магическая оранжерея, в которую круглый год лился свет из больших окон. Шестой, и последний этаж, занимали обсерватория, аппарационная площадка и, как выяснилось при более тщательном осмотре,  несколько потайных родовых комнат, «отозвавшихся» на прикосновение перстня Гарри. Мальчик уже начинал потихоньку думать и понимал, что подобные комнаты должны быть в любом уважающем себя поместье и, отыскав подозрительные картины, выступы и барельефы, проверял их на наличие «входа». Таким образом, обнаружилось хранилище артефактов, небольшая сокровищница (а скорее хранилище семейных реликвий) и «зеркальный» зал, где Гарри едва не потерялся в отблесках и еле слышном шёпоте. Во время этой прогулки Гарри много думал о своём новом статусе. Он размышлял о том, сколь многие пытались кроить его жизнь по своему замыслу и сколь грандиозных успехов успели достичь.
«Теперь всё кончено, – Гарри любовался изящными клинками в оружейной. – Они хотели вырастить доброго и наивного «Золотого мальчика», но их «золотая рыбка» сорвалась с крючка. Я останусь здесь как минимум на ближайший год и не поеду в Хогвартс. Но это не значит, что я буду вести жизнь разнеженного аристократишки. Прежде чем ты сможешь себе это позволить, парень, тебе придётся быстро учиться и много работать. Чёртов Дамблдор! Теперь я догадываюсь, каким образом он «знал всё заранее». Просто читал наши незащищенные мысли, как открытую книгу!».
Образы продолжали клубиться в голове у Гарри на протяжении всего осмотра поместья. Он думал о том, что, стоит, пожалуй, написать Сириусу Блэку, раз уж он не виновен, – сильный союзник, который к тому же не может причинить тебе вреда – это немаленький плюс. Ещё стоило бы, по мнению мальчика, приобрести некоторое количество магической одежды и привести в порядок волосы – единственный штрих в новом имидже, который они ещё не успели изменить.
Спустившись к ужину, Гарри заметил благодушие своей бабушки. Он теперь решил внимательнее присматриваться к людям, не опираясь на чьи-то мнения, и по какому-то наитию понял, что Эйтель уже замыслила грандиозные планы на ближайшее будущее и находится в предвкушении их осуществления.
   - Добрый вечер, Эйтель.
   - Здравствуй, малыш! Как тебе понравилось наше поместье?
   - Оно великолепно! Особенно меня впечатлил зеркальный зал. Такое… таинственное место. - С этими словами Гарри ухмыльнулся.
   - Контролируй эмоции на лице, дорогой. – Улыбнулась в ответ Эйтель. – Я вижу, что ты уже начинаешь потихоньку осваиваться, но многое не придёт по такому наитию.
   - Я понимаю. – Мальчик присел и принялся за еду.
   Через полчаса он отложил столовые приборы и решил спросить совета:
   - Эйтель, как ты думаешь, мне стоит связаться с Сириусом Блэком? Он знал моих «настоящих» родителей, он сильный маг, да и, в конце концов, мой крёстный отец.
   - Я рада, что ты думал об этом, - женщина довольно улыбнулась, - Мне кажется, что стоит написать ему письмо, хотя, конечно, не стоит упоминать, где именно ты находишься. Если его ответ будет адекватен, имеет смысл пригласить его сюда. Магия поместья такова, что его обитателей нельзя отследить никакими поисковыми заклинаниями, а я достаточно законопослушна, чтобы не уличить меня в укрывательстве беглого преступника.
   - Это здорово. Моя сова скоро вернётся, я напишу письмо сразу после ужина. А какие у нас планы на завтра?
   - По идее, не позже завтрашнего дня должны прибыть списки имущества из Гриннготса. Мы разберёмся с ними. И ещё надо купить тебе магическую одежду, новую палочку, недостающие ингридиенты, перья и пергаменты…
   - Мы снова пойдём в Косой переулок?
   - Не совсем. Мадам Малкин, Олливандер и многие другие весьма дружны с директором Хогвартса, - заметила Эйтель, - Да и тебе уже пора наведаться в достойные высокородного чистокровного мага места. Мы пойдём на Тёмную аллею.
   - Я даже не против, – Гарри снова ухмыльнулся. – Мне крайне любопытно, действительно ли тёмные маги так страшны и ужасны, какими их пытается показать наше министерство?
   - Завтра сможешь определить это более конкретно. – Не осталась в долгу женщина. – А пока можешь посмотреться в зеркало.
   С этими словами они разошлись по комнатам и Гарри, кликнув у Винни перо и чернила, принялся за письмо крёстному. После получаса метаний и нескольких скомканных кусочков пергамента, письмо приобрело окончательный вид и осталось лежать на столе в ожидании Хедвиг. Через несколько часов ей предстояло нести адресату письмо следующего содержания:

«Здравствуйте, мистер Блек!
Из достоверных источников мне известно, что Вы физически не могли бы осуществить как минимум половину тех преступлений, которые Вам приписывают. Если Вы сможете привести аргументы по поводу невиновности в оставшихся преступлениях (а именно – убийстве 12 магглов и Питера Петтигрю), то я отвечу вам и постараюсь помочь в оправдании. Я не могу говорить о своём нынешнем местоположении – сова найдёт меня с ответом. Но я заверяю Вас, что если мы придём к соглашению, то я, быть может, предоставлю вам убежище на время, пока вы находитесь в розыске.
С уважением, Гарри Поттер»

   Минут через пятнадцать после написания письма в окно впорхнуло несколько сов из Гриннготса, несшие свёрток с тремя внушительными книгами в кожаных переплётах. Ещё через час прилетела Хедвиг с краткими письмами от друзей, сводившимися к тому, чтобы он по возможности сообщал им новости и не делал глупостей. Гарри разобрался со всеми совами. Он не беспокоился за Хедвиг. Все совы могли найти адресата, вне зависимости от его местонахождения, а его любимица нашла бы Блэка, даже если бы тот скрывался в Антарктиде – всё-таки она была полярной совой. Мельком Гарри глянул на книги – он собирался более внимательно рассмотреть их завтра вместе с Эйтель. Ещё один суматошный день был позади. Гарри лёг спать с предвкушением завтрашней прогулки и моментально заснул под звуки снова начавшегося дождя.

***

   Утром Гарри оделся более тщательно, чем обычно. По здравом размышлении он посчитал, что в центре темномагической Англии должен выглядеть достойно. Прихватив списки имущества, он спустился к завтраку. Эйтель вслух порадовалась оперативности гоблинов и посоветовала внуку назначить Гриммана своим управляющим. После пары минут обсуждения они решили посмотреть книги после возвращения из города, так как сейчас у Гарри даже не было палочки без следящих чар.
   - Как мы доберёмся туда? – поинтересовался мальчик, когда они закончили трапезу.
   - Камином. Через Косой переулок идти нельзя – авроры следят за всеми, кто сворачивает с него. Непосредственно на Тёмную аллею камином попасть нельзя, мы будем идти через Лютный переулок. Надень-ка ту мантию, что ты уже надевал и накинь капюшон. Да ещё: Иллюзионум. – Женщина скрыла магией знаменитый шрам.
   - Какой адрес называть? – уточнил Гарри, подходя к камину в холле.
   - Горбин и Беркс. – женщина чуть сжала его плечо. – Не отходи далеко, я появлюсь следом.
   Назвав адрес, Гарри выскочил из камина в уже известной ему дрянной лавке. Не успел он отойти на пару шагов, как следом материализовалась Эйтель, также закутанная в мантию. Хозяин лавки неприятно усмехнулся «гостям». Но леди Корнуолл ловко схватила внука за руку, другой рукой кинула на стойку золотой галеон и, дождавшись ответного кивка хозяина на свою фразу «Ты нас не видел, приятель», вышла вместе с Гарри в переулок.
   Они шли по извилистой брусчатке до стоящей отдельно стены, в которую была врезана массивная деревянная, обитая серебром дверь. На ручке двери было выгравировано очень натуралистичное человеческое лицо, которое даже подмигнуло Гарри, как ему показалось.
   - Это и есть вход на Тёмную Аллею? Я правильно понимаю, что дверь не откроется просто так?
   - Ты прав, малыш. – Эйтель достала откуда-то из складок мантии небольшой серебряный нож. – Страж пропускает только тех, в чьей крови достаточно тьмы. Это родовая магия, которой тебе ещё предстоит учиться. Сейчас я сделаю небольшой надрез на твоём запястье. Не бойся. Прикоснёшься к ручке – дверь откроется и я сразу её залечу.
   - А она пропустит тебя? Или надо будет тоже надрезать руку?
   - Страж пропустит меня, потому что он меня знает. После сегодняшней процедуры он запомнит и тебя, и в будущем ты сможешь беспрепятственно проходить на Тёмную аллею. Но впервые приходящий сюда должен пройти ритуал.
   После этих слов Эйтель осуществила все необходимые манипуляции. Гости вошли на Тёмную аллею, и женщина, залечив порез мальчика небрежным «Curo», позволила ему оглядеться. А посмотреть было на что. Длинная аллея была идеально ровной и достаточно широкой. Дорога по центру была вымощена обсидианом. По краям аллеи росли деревья – Гарри это почему-то удивило. Ивы, дубы, тополя, осины, клёны и остролисты, под которыми теснились заросли орешника. Дома были выдержаны приблизительно в двух стилях – готике и романтизме девятнадцатого века. Вычурные балки, тёмная кладка стен, стрельчатые окна с витражами, скульптуры ангелов, зверей и химер на фасадах. В середине аллея расширялась, и там, окруженный небольшим цветником, бил фонтан.
   - Мерлин, как здесь красиво! – Не сдержал своего восторга Гарри. – Веди меня, куда мы там хотели зайти вначале?
   - За палочкой, конечно. Остальное подождёт.
   С этими словами они направились в магазин со скромной, но изысканной вывеской «Волшебные палочки». Хозяин магазина вышел им навстречу сразу, как только они переступили порог. Это был невысокий, смуглый вертлявый человек лет сорока пяти на вид, с забранными в хвост тёмно-русыми, с проседью, волосами. В ухе мага болталась серьга в виде небольшого кинжала, по запястью в виде браслета вилась татуировка с надписью «in hoc signo vinces*» - Гарри даже призадумался, как может такой тип быть мастером волшебных палочек. Звали его, как выяснилось, Мигель Насира, и он был одним из лучших изготовителей палочек, так как, в отличие от Олливандера, не пользовался классическими схемами, а активно экспериментировал. Каждая палочка Мигеля имела уникальное сочетание внешней оболочки и внутреннего магического ядра.
   - Старина Олливандер тоже говорит, что все его палочки индивидуальны. – Хмыкнул сеньор Насира. – Но он использует в своих палочках всего три магических составляющих! Три! Из тысячи возможных! И только несколько сортов деревьев!
   С этими словами эмоциональный хозяин лавки попросил Гарри выйти на средину зала и мысленно позвать свою палочку. Мальчик, не сопротивляясь, принялся выполнять указание. (Если вдуматься, измерения тела при покупке палочки у мистера Олливандера выглядели внешне не менее глупо). Гарри расслабился, закрыл глаза и позвал. Буквально через минуту он почувствовал тепло, и в его правую руку влетела изящная палочка.
   - Хороший выбор! – Мигель улыбался во весь рот, открывая зрителям на обозрение блестящий золотой зуб. – Тринадцать дюймов. Орешник, клык василиска и шерсть кицунэ**. Свет, тьма и немного хитрости.
   Гарри тоже был доволен своим выбором. Его старая палочка из остролиста, сестра палочки Волдеморта, была простой деревяшкой на вид и имела, по словам Эйтель, кучу министерских ограничителей. А новая была из светлого дерева, с удобной позолоченной ручкой, и выбитыми по всей длине золотом рунами.
   Когда мальчик с Эйтель решили продолжить своё путешествие дальше, разбойник Мигель поцеловал руку Эйтель и козырнул Гарри со словами «До новых встреч, генерал Поттер!».
   - Откуда вы узнали? Я же не представлялся… - Гарри действительно был удивлён, так как перед выходом бабушка наложила на него скрывающее шрам заклинание.
   - Всё просто, парень. Мой второй Дар – магия Аур. Я вижу твою и могу сказать, что она очень похожа на ауру твоего отца и деда, Чарльза Поттера.
   - Вы знали моего деда? Но вы ведь явно младше…
   - Шевели мозгами, дружище. Я несколько старше, чем выгляжу. И да, я знал его достаточно хорошо.
   С этими словами Эйтель и Гарри окончательно выбрались из лавки. Дальнейший их путь лежал в салон мадемуазель Арну, где Гарри несколько удлинили растрёпанные волосы с помощью магии и привели в относительный порядок. Уговорив Эйтель, под впечатлением от брутального вида мастера волшебных палочек, мальчик проколол себе левое ухо и вдел в него небольшую серьгу-ядоискатель в виде свернувшейся кольцами змейки. При наличии яда или любого другого вредоносного зелья в воде и пище она, по идее, начинала шипеть. 
   В этом же здании располагался магазин дорогой магической одежды, где они выбрали несколько парадных и повседневных мантий для Гарри, а также три дуэльных костюма-хамелеона и несколько пар высоких дуэльных сапог из драконьей кожи. Несмотря на усталость от примерки, мальчик всё же нашёл в себе силы на выбор нескольких аксессуаров. И стал счастливым обладателем ремня с пряжкой в виде распахнувшего крылья дракона, четырёх мужских заколок для волос и мягкой кобуры для волшебной палочки, заговорённой на чары сродства.
   После того, как Гарри взглянул на себя в зеркало при выходе из салона, он едва не присвистнул от изумления, но вовремя взял себя в руки. Выйдя на аллею, Эйтель кликнула Типпи, и он с поклоном забрал купленные вещи, чтобы отнести их в особняк. На повестке дня у женщины и мальчика оставалась только покупка перьев и пергамента, с чем они без проблем справились. Было около часа дня, можно было никуда не торопиться, и Эйтель предложила посидеть в Косом переулке у Флориана Фортескью. Гарри был снова удивлён. Когда они подошли в кафе, Флориан оказался тем ещё старым плутом. Для начала он оглядел своих посетителей и, не заметив никого подозрительного, пригласил Эйтель и Гарри в дом. Флориан отвел гостей на веранду второго этажа за столик «для особых гостей», и присоединился к ним в беседе. Он тоже узнал мальчишку, несмотря ни на что, и отказался брать с них деньги за мороженное, мотивируя это тем, что Гарри вырос достойным молодым человеком. Подмигнув Эйтель, с которой он был явно знаком ближе, чем хотел показать, Фортескью добавил:
   - А ещё вы идёте правильным путём, Гарри. Считайте мороженное небольшим приятным бонусом за то, что вы, наконец, обрели своё место в магическом мире.
   Больше у них не оставалось никаких дел, поэтому, прикоснувшись к уже знакомому портключу-льву, Гарри и Эйтель очутились в холле замка. Мальчик решил, что ему стоит часок отдохнуть и отправился в свою спальню. На выходе из холла Эйтель посмотрела на него внимательно и задумчиво сказала:
   - Теперь даже неловко называть тебя мальчиком. Ты выглядишь очень достойным юношей. Несколько недель зелий, нормальная еда, тренировки, и, я думаю, ты изрядно подрастёшь за то время, которое нам предстоит провести в замке. Твоя маггловская одежда будет некоторое время «расти» вместе с тобой – эльфийская магия легко обеспечивает подобный эффект.
   В ответ на это Гарри рассеянно кивнул и отправился дальше – наверх.
___
* под этим знамением победишь (лат)
** японская лисица-оборотень

Отсюда и далее - не бечено!

Глава 4

На удивление, этот день не принес больше никаких сюрпризов. После посещения Гермионой Гриннготса девушка тут же кинулась в гостиницу к родителям. Однако после получаса разговора она с удивлением поняла, что её мама не в курсе своего происхождения. И не в курсе настоящего статуса Эдуарда Забини, чьё отцовство она всё же нехотя признала.
«Так, - подумала Гермиона после этого разговора, – после Парижа нужно уговорить родителей заехать в Дюссельдорф, к Теодору Грину. Он точно должен быть в курсе и, скорее всего, сам подстроил парочку свиданий своей дочери с английским магом». С этими мыслями девушка отправилась спать.

***

Для обитателей Хогвартса семнадцатое сентября не было чем-то особенным. Так же оно не запомнилось Рональду Уизли, который совсем недавно вернулся из путешествия в Египет. Ему ещё предстояли шокирующие открытия. Для Гарри Поттера тоже был исчерпан лимит событий – сова Сириуса задержалась в пути и должна была прилететь только утром. Сам Сириус был не удивлён письмом от старого друга – Ремуса Люпина, и в ответном письме предложил ему подыскать связное зеркало, так как делиться стратегической информацией в письмах было опасно.
Наконец, суматошный день закончился и все герои, чьи роли были расписаны в пьесах: и по сценарию Дамблдора, и по сценарию Гарри и Эйтель, отправились спать.

***

Утром Гарри был разбужен стуком клюва в окно. Открыв глаза, и отдёрнув руку, потянувшуюся за ненужными очками, Гарри поднялся с кровати и впустил тёмно-коричневую сову со свертком и письмом в лапах. Письмо было подписано именем Сириуса Блэка, а потому Гарри решил спуститься с письмом и посылкой на завтрак, и посмотреть их после завтрака вместе с Эйтель. Это решение было весьма разумным, так как после просмотра воспоминаний Гарри долго не мог отойти от шока и собраться с мыслями. Эйтель же посоветовала внуку отправить Сириусу портключ и разрешение привести в их дом Вальпургу – сама леди Корнуолл плохо знала эту женщину, в прошлом всего пару раз встречаясь с ней на светских раутах, но была наслышана о её ярком характере, и хотела исправить досадное упущение и узнать эту женщину поближе.
Отпустив Гарри после завтрака в сад и даже позволив ему немного полетать, Эйтель решила плотнее заняться вопросами обучения мальчика, а потому бросилась писать и рассылать письма знакомым специалистам с просьбой заняться обучением её недавно найденного внучатого племянника – Лориана Корнуолла – именно под такой легендой должен был на время спрятаться мальчик от большинства пришлых учителей. Благо быстрое прогрессирование у Гарри способностей к скрывающей магии позволяло спрятать его настоящую внешность под очень качественной маской, через которую мог бы пробиться разве что старый пират Мигель Насира с его способностью видеть ауры.
Полетав и почувствовав себя свободным, Гарри немного почитал в библиотеке и спустился на обед. После обеда, получив от Эйтель изящный портключ в виде кулона с Луной и Солнцем, подросток кинулся отправлять его вместе с письмом Сириусу Блеку. После явного и отчётливого доказательства его невиновности, Гарри очень хотел увидеться с крёстным и рассчитывал, что уже вечером Сириус будет здесь.

***

Ровно в шесть вечера Гарри и Эйтель спустились в гостиную, с минуты на минуту ожидая прибытия гостей. Перемещение порталом само по себе было бесшумным, но надсадный кашель из холла тут же поднял хозяев замка на ноги. Выйдя в холл, они обнаружили невысокую хрупкую женщину с иссиня-чёрными, с проседью, волосами, одетую в тёмно-синюю мантию и рядом с ней – высокого, но измождённого темноволосого мужчину.
- Гарри, Эйтель. – Хрипло проговорил он. – Позвольте нам быть гостями в вашем доме.
Естественно, Блэков тут же отдали на попечение домовикам, выделили им комнаты и напоили зельями. Серьёзный разговор предполагалось отложить на потом.
Утром гости уже немного пришли в себя и за завтраком две семьи начали делать первые осторожные шажки к сближению. Филин из Хогвартса очень удачно принёс Эйтель письмо от Ремуса. К ответному письму она прикрепила посылку с изящным переговорным зеркалом, а в самом письме в слегка зашифрованном виде объяснила, что и как. Для непосвящённого текст, пожалуй, выглядел, и правда, странно:

«Здравствуй, Ремус!
Прячься от старых куриц, у них сезон охоты на лис. У нас вся семья в сборе – мальчик, пёс и его старая матушка. Мы будем сидеть тут (в зеркальных комнатах) ещё долго, пока не наберём сил. Присмотрись к двум трёхгодовалым львятам – маленькой ласке и кучерявой девочке без Магии Крови. Они друзья нашего малыша и не должны его выдать. От детей можешь не прятаться, но будь предельно осторожен. Помни о нас и о нашем скромном подарке – почаще смотрись в зеркало.
Мальчик, Бродяга, Змея и Леди всегда будут рады весточке от тебя»

Вечером того же дня Сириус перешёл на «ты» со своим крестником и уже вовсю шутил и веселился вместе с ним. Конечно, бывшему заключённому ещё предстояло лечиться, отъедаться и приводить себя в форму – в ближайшее время предстоял выход на Тёмную Аллею, но он был свободен, а потому счастлив и полон сил.

***

Гермиона Грейнджер, сердечно попрощавшись с Виолеттой и пообещав писать, покинула Францию, упросив родителей по дороге из Парижа домой заехать к деду в Дуссельдорф. Как раз утром этого дня семья находилась в пути.

***

А Рональд Уизли вместе с близнецами Фредом и Джорджем стал этим утром невольным свидетелем очень интересного разговора. Близнецы летом (и до отъезда, и в самой поездке) очень активно экспериментировали. В их комнате постоянно что-то взрывалась, но миссис Уизли, на удивление, не могла найти у них ничего предосудительного. Совершенно новой разработкой близнецов были Уши-подслуши, идея которых пришла к ним ещё в Египте, в одной из пирамид. Изобретения были не доработаны, шумели, свистели, иногда вместо разговора за дверью случайно ловили волны работающего на кухне колдорадио. Сегодняшний эксперимент был на редкость серьёзен для безбашенных обычно Фреда и Джорджа. Уши, кажется, были практически доработаны и мальчишки решили даже похвастать изобретением младшему брату Рональду (за неимением других кандидатур). Ради этого Рон смог тихо подняться в 7 утра, и все трое мальчишек подкрались со связкой шнуров-подслушек к родительской спальне. Они не рассчитывали услышать чего-то кроме «Молли, пора готовить мальчишкам завтрак», «Артур, постарайся не задерживаться сегодня на работе». Но вышло совсем по-другому. Едва они на счёт «три» протолкнули шнуры под дверь родительской спальни, как до них донёсся диалог:
«
- Молли, Дамблдор связывался с тобой повторно?
- Да, Артур. Новости неутешительные. Этот паршивец пропал и нарушил план. Он должен был кинуться сюда или в «Дырявый котёл».
- Но где он тогда?
- Альбус полагает, что его перехватил кто-то из этих чистокровных аристократов. Из тех, кому не успели безоговорочно пришить служение Тёмному Лорду. Это очень плохо. У аристократов свой кодекс и свои законы воспитания. Если они задурят Поттеру голову, то у нас больше не выйдет поить его летом зельем доверия. Да и Джинни окажется в пролёте. Конечно, наша девочка не теряет времени зря и собирается в этом году начать охоту на богатеньких покровителей. По плану, любовное зелье начнёт действовать к концу пятого курса Поттера. После седьмого, эх, мечты-мечты, устроить свадьбу, а лет эдак в 19 наша пешка так или иначе скоропостижно погибнет, не успев оставить завещание. И всё богатство достанется нам…
- Тише, Молли! Не стоит говорить об этом в доме. Хоть это и наша спальня, у «Норы» каждая стена имеет уши!
- Ты прав, Артур… Эх, жаль, что ещё так долго ждать счастливой жизни в коттедже «Шелл». Ведь его уже почти построили для нас. Всего-то, за псевдо-заботу об этом огрызке мага.
- Милая! Мы болтаем об этом уже уйму времени! Пора спускаться и кормить детей. И я на работу тоже опаздывать не хочу…
»
Рон был ошеломлён, Фред и Джордж – на редкость серьёзны, когда они вытащили шнуры из-под двери. Близнецы подхватили потерянного младшего брата под руки и, стараясь не шуметь, потянули его в свою комнату.
В комнате они закрыли дверь, поставив на неё «вопилку», маленький артефакт, который начинал истошно вопить, когда дверь открывали. Молча, без вечных шуточек, Фред усадил Рона на свою кровать, А Джордж выудил откуда-то бутылку сливочного пива и вручил её младшему брату. После этого близнецы, дополняя друг друга, принялись кратко рассказывать историю «Наших пряток в «Норе»», как они сами это назвали.
- Всё это началось, когда нам было 10, братишка. Мама с папой тогда тоже вели очень интересные разговоры.
- Говорили, что сыновья для них обуза, что учить их не надо, пускай выкручиваются в жизни как хотят. Восхваляли Джинни – мол, дочка выйдет замуж за кого-нибудь побогаче, муж вскоре погибнет, а дитятко поделится с родителями внезапным наследством.
- Не лень же им было с таким постоянством рожать сыновей!
- Чарли, Билл и Перси тогда были в школе. Нас, наверное, посчитали маленькими глупышами.
- А глупыми мы, Ронни, не были. Никогда. Но как раз после этого случая решили, что лучше поиграть в прятки. Мы твёрдо решили стать умными и хитрыми, но никому не показывать этого без нужды.
- Разговор у родителей, кстати, был далеко не один. Они никого из своих мальчишек и в грош не ставили, в общем.
- Вместо того, чтобы таскать из сарая мётлы, мы принялись таскать и изучать старые учебники братьев.
- Благо, чтению, письму и счёту нас всё-таки научили – в конце концов, школа у нас была на носу. Даже удивительно, что в доме тогда водились какие-то перья и пергаменты.
- А летом, когда народ съехался, нам пришлось вернуть всё на место. Мы стали искать другие способы обучения и для этого, захватив свои записи, выбрались за пределы Норы (под предлогом искупаться в деревенском озерце).
- Каково же было наше удивление, когда совсем рядом с Норой мы наткнулись на спрятанный магический особнячок, который, почему-то, пропустил нас.
- Тамошние обитатели невероятно помогли нам с нашими прятками.
- Как бывает весело заваливать от скуки зачёты…
- А превращать Перечное зелье в магическую краску для волос назло Снейпу…
- Но что-то мы отвлеклись.
Рон, который слушал братьев очень внимательно и всё удивлялся, что родители вот уже полчаса не идут их будить, подался вперёд, понимая, что сейчас ему расскажут самое интересное.
Но близнецы уже заканчивали:
- Срочно пиши письмо Гарри…
Рональд перебил их:
- Кстати, Гарри писал, что он не у Дурслей, но не может сказать где. Просил не говорить никому, но, учитывая обстоятельства…
- Как интересно! Помни, мы в любом случае с тобой и со стариной Гарри. Если ему хорошо там, где он есть, это главное. А письмо всё равно пиши.
- С людьми, которые помогли нам летом перед первым курсом, тебя неплохо бы познакомить. Мы бываем у них не так часто – конспирация, и всё такое… Ближайший по плану поход – тридцатого августа. Пойдёшь с нами, а дальше сориентируешься по обстановке. Ты же не хочешь, чтобы в жизни всё решали за тебя, а Ронни-бой?
Естественно, Рональд не стал отказываться ни от одного из предложений. Вопилка заверещала и Молли Уизли, зайдя в комнату близнецов, всплеснула руками, мол, Рон не предупредил, что придёт утром к близнецам. Едва замолкла Вопилка, как включилась громкость у самой Молли – она обещала близнецам всяческие кары за наличие в их доме «этой гадости» и требовала её выбросить.
После завтрака Рон тихонько ускользнул в свою комнату и написал сразу два письма – Гарри, так как подслушанная информация касалась его непосредственно, и Гермионе, с огромной просьбой не рассказывать об этом ни одной живой душе, за исключением самого Гарри, конечно. У Гарри Рон также спрашивал о более безопасном и неприметном, чем совы, способе связи. Эрролу предстояла долгая прогулка попеременно к двум адресатам. Дальнейший день рыжего проходил под знаком неизвестного ему ранее чувства самосознания: взвешивая все за и против, он решал, как ему быть дальше в разрушавшемся на глазах привычном уютном мире.

***

Вечер этого дня характеризовался тем, что не только Ремус, но и друзья Гарри стали обладателями связных зеркал. Гарри получил письмо Рональда и в ответном письме послал другу зеркальце, с намёком, чтобы для вызова Гарри Рон использовал пароль «Очкарик».

***

Гермиона получила письмо рыжего прямо на пороге здания вокзала в Дюссельдорфе, ещё днём. Прочитав его сразу, девушка намерена была ответить на письмо тут же по прибытию в дом к Теодору, однако встреча с хитрым стариком вынудила её отложить планы на более позднее время.
Надо сказать, что Грин был удивлён столь внезапному визиту родственников. Дочь считала его немного сумасшедшим (надо сказать, не без основания), а потому в последнее время семья ограничивалась письмами и телефонными звонками. Боясь усугублять состояние старика, Сердобольная Анна Грейнджер не говорила ему о магическом мире и о школе, в которой учится Гермиона, не зная, что своим молчанием она только отсрочила то, чему суждено было  случиться, и даже не предполагая, что Теодор знает о магическом мире даже больше, чем её умница-дочь.
Но Теодор, который во время приезда родственников был занят прополкой цветов в саду, едва увидев примостившуюся на плече Гермионы старенькую сову, тут же пригласил всех в дом для серьёзного разговора. Когда Гермиона заикнулась о визите в Гриннготс, Теодор перебил её.
- Девочки мои! – Сказал он, едва семья Грейнджеров расположилась за обеденным столом, наслаждаясь чаем. – Что же вы молчали? Анна, ты должна была сказать мне о Гермионе, едва она получила письмо. Это же нормально, делиться приятными новостями с близкими родственниками, разве нет?
Анна нервно теребила салфетку, думая о том, что её осторожность и осмотрительность на этот раз сыграли с ней злую шутку. Дальнейшее чаепитие происходило в тишине. А после него, сказав, что его дочери и её мужу не стоит забивать себе голову, Теодор поманил за собой Гермиону. Дед и внучка оказались в какой-то кладовой, из которой старик вынес покрытый пылью сундучок. С этим грузом двое переместились в гостиную. Мистер Грин сдул с сундучка пыль и наказал Гермионе поцарапать руку и капнуть кровью в специальный желобок между створками сундука.
- Не бойся, внученька. – Сказал он, присаживаясь в кресло. – Обычная Магия Крови, её считают опасной, но это совсем не так.
Едва капля крови девушки оказалась на деревянной поверхности сундука, тот со щелчкам распахнулся, открывая взгляду несколько исписанных пергаментов, в том числе запечатанное письмо, три книги, вычурный перстень и изящную волшебную палочку.
- Он оставил это мне, тогда, когда предчувствовал, что не вернётся. – Прошептал Теодор. – Мне было 14 тогда, в 45-м. Отец говорил, что в сундуке есть кое-что для первого из Грин-де-Вальдов, в ком проснётся магия. Если бы магия не проснулась в тебе или твоих детях, Гермиона, этот сундук можно было бы смело сжечь, так как линия наследования исчерпалась бы окончательно и бесповоротно.
Гермиона, слушая деда, Внимательно смотрела на лежащее сверху письмо, подписанное вычурно, но разборчиво: «Моему наследнику». Проследив взгляд внучки, Теодор кивком головы намекнул ей, что можно открывать и читать, а сам встал с кресла и отошёл к окну, глядя на любимые бордовые розы в саду.
Гермиона несколько раз вздохнула, волнуясь сильнее, чем перед церемонией распределения, но всё-таки взяла себя в руки, сломала печать и принялась за чтение. Письмо было не очень длинным, но пропитанным неясной тоской:

«Здравствуй, наследник! (А может, наследница?)
Если ты читаешь это письмо, значит, меня уже точно нет в живых. Моя жена – англичанка, семья вряд ли вернётся в Германию, а значит ты – ученик (ученица) Хогвартса. Этим письмом я хочу о многом тебя предупредить. Я знаю лимит поколений наследования, а потому не удивлюсь, если всё ещё жив и процветает Альбус Дамблдор. Сейчас, в 45-м, когда я пишу эти строки он играет в Светлого мага и воплощение надежды для бедных и обездоленных, магглорожденных и полукровок. Но знай, если Альбус ещё жив, то он – властолюбец, хитрый и скользкий. Кому, как не мне, его близкому и, пожалуй, единственному другу юности, знать об этом. Со всей ответственностью заявляю, что он не из тех, кто когда-нибудь отступится от своих принципов. Он победит меня, я чувствую. Мне просто не хватит сил, моя волшебная палочка дрогнет, направленная в его червивое сердце. А он даже не убьет меня, я знаю, лишь отберёт ту уникальную палочку, о которой мы оба грезили в юности, и бросит меня в тёмные подвалы Азкабана или Нурменгарда, сказав, что так надо и что это «Für das Gemeinwohl*», глумясь над нашим родовым девизом. Альбус Дамблдор не подозревает о наличии у меня семьи. Вскоре после прекращения нашей с ним дружбы, я тайно женился на Камелии Гамп, и у нас родился Теодор, которому сейчас 14 лет, и которому я оставляю всю память обо мне. Простенький ритуал скрыл часть фамилии моего сына. В одной из книг, которые я оставляю, указано, как повернуть его вспять. Ещё две книги – магия рода Грин-де-Вальдов. Записи – мои собственные разработки. Они трудны и требуют глубокого знания нумерологии и чар, но, думаю, со временем ты с ними разберёшься. Перстень – знак главы рода, его следует надеть на безымянный палец левой руки (хотя до семнадцати лет ты и не станешь полноценным лордом или леди). Обратись к гоблинам, они помогут. Заклинание для сокрытия перстня – на первой странице моих записей, оно не самое надёжное, но на год-два его хватит. Если всё ещё жив кто-то из Поттеров, обратись к представителю этой семьи, их скрывающая магия редко даёт сбои. Палочка принадлежала мне раньше. На ней нет никаких ограничителей, я оставляю её в надежде, что она отзовётся на твою магию. Что ещё могу я пожелать? Я не знаю, что происходит в твоём времени и мне трудно давать советы. Скажу лишь главное – выбирай себе проверенных друзей, тренируйся как можно активнее в магических искусствах, не забывай о своих корнях.
С надеждой на возрождение магии, твой предок, Геллерт Дитер Грин-де-Вальд»

Сказать, что Гермиона была ошеломлена и шокирована письмом прадеда, значит, ничего не сказать. Сведения из письма, вкупе со сведениями из другого письма, которые совсем недавно прислал Гермионе Рон Уизли, сделали своё дело. Палочка Геллерта, вызвав беспредельную радость, органично вплелась в магию его правнучки. Теодор смотрел на юную мисс с любовью и теплотой во взгляде.
- Дедушка, у тебя случайно, не живут совы? – Спросила Гермиона напрямую у Теодора, когда они наконец вышли из гостиной.
Старик в ответ на это кивнул, указав на чердак. А девушка, чья логика всегда работала безотказно, с энтузиазмом принялась писать письма своим друзьям – Гарри и Рону, с тем, чтобы как можно быстрее разобраться в том переплетении интриг, в котором оказались все трое.

***

Этим вечером Гарри бежал вниз на ужин на всех порах. Ещё бы, он только сегодня днём отправил связное зеркальце Рону, как, после письма Гермионы, юному Поттеру пришлось отправлять ещё один шедевр стекольного мастерства, с сопроводительной запиской, подруге. Сжимая в руке письма от своих друзей, Гарри шёл в столовую, так как ситуация требовала срочно посоветоваться со взрослыми.
- Гарри! Что случилось? – Обратил внимание на подростка Сириус.
- Письма! – воскликнул подросток. – От друзей. С очень интересной информацией. Мне нужно, чтобы вы все это почитали.
Женщины и мужчина с изумлением посмотрели на своего подопечного, но безропотно забрали у него свитки, и принялись по-очереди читать, обдумывая информацию и дожидаясь, пока с письмами ознакомятся остальные.
- Да, дела… – Отреагировал первым Сириус. – Значит, твоя магглорожденная подружка оказалась чистокровнее многих, а в семействе Уизли случился раскол?
- Удивительно, какой отвратительной матерью оказалась Молли. – Добавила свою реплику Вальпурга. – Прюэтты-младшие были замечательными юношами, что за соплохвост укусил после свадьбы их старшую сестру?
- Гарри, дорогой, отправь своей подруге зеркальце. Вам троим стоит поговорить.
Подросток кивнул. Сириус продолжил речь:
- А я проясню ситуацию Ремусу. Он уже вернулся домой, поедет обратно в Хогвартс первого сентября.
На том и порешили. Сириус после ужина ушёл в выделенную ему комнату, чтобы поговорить через зеркальце с Ремусом. Гарри также торопливо, как спускался вниз, поднялся в свои комнаты. Наконец успокоившись, он принял ванну, одел пижаму и заснул, едва коснувшись головой подушки.

***

Гермиона Грейнджер, надеясь слегка отвлечься от вороха информации, свалившегося на неё в последнее время, принялась за любимый способ успокоения – чтение книг. Так как слишком много литературы в доме Теодора не водилось, она решила совместить приятное с полезным и начала читать дневник своего прадеда (он был написан на стопке пергамента, лежавшего наверху сундука, под письмом). Старый маг писал интересно, доходчиво и в меру иронично. Его разработки, в отличие от предсмертного письма, не были пропитаны отчаяньем и глухой тоской. Девушка не заметила, как увлеклась. От старых рукописей её отвлёк стук в окно – вернулась сова Теодора с письмом и небольшим свёртком от Гарри. Глянув на часы, Гермиона ахнула: было уже далеко заполночь, и, тихонько прокравшись в выделенную ей комнатку, она забралась с ногами на кровать, где развернула зеркальце и прочитала записку к нему. Решив, что нынче уже поздно с кем-то связываться, она отправилась готовиться ко сну, и через полчаса уже мирно посапывала, завернувшись в одеяло.

***

Утром следующего дня Рональд Уизли, выполнив поручения своей матери, перемигнувшись с близнецами, решил отправиться за пределы «Норы», под предлогом искупаться в озере.
- Мам, я привык купаться и загорать каждый день, пока мы были в Египте, - Мальчик старался не выдавать своего новоприобретённого отношения к родителям.
- Да, Ронникин, иди, только осторожно. - Ответила она, не подозревая о грандиозных планах младшего сына.
После этих слов рыжий подросток натянуто улыбнулся матери и действительно направился к озеру – только совсем не для купания. В кармане у Рона лежало связное зеркальце, с помощью которого он планировал в ближайшее время поговорить с Гарри.

***

Сам же Гарри успел этим утром решить сразу множество вопросов. Во-первых, он выяснил, что у него, увы, к разочарованию Сириуса, нет ни малейших способностей к анимагии. Во-вторых, сразу после завтрака подросток напросился поговорить через зеркало с Ремусом. Он был очень рад познакомиться со своим вторым крёстным, но его насторожило то, о чём говорили впоследствии через зеркало Ремус и Сириус. А говорили они о предателе – Петтигрю.
Гарри на тот момент уже сидел в гостиной с книжкой по Чарам и до него доносились только обрывки разговора, но то, что он слышал, заставило его насторожиться и присоединиться.
- Фадж… Инспекция… Газета… Уизли… - Тихонько говорил Сириус.
- Да, в Египте… - Поддерживал Ремус.
- Крыса… На плече… Палец…
На этом моменте у Гарри сделался резкий всплеск ума, озарение. Он подбежал к Блэку, сидящему в кресле и, глядя то на него, то на Ремуса в зеркале, уточнил:
- Сириус, Ремус, вы сейчас говорите о крысе Рональда Уизли? Моего друга, Рона? Это и есть Питер в анимагической форме?
- Да, о нём, - несколько заторможено отреагировали мужчины.
- А в чём дело? – продолжил Сириус, слегка отстранившись от вмешавшегося в их разговор крестника. Но тут же хлопнул себя по лбу. – Мордред, это и есть тот самый Рон, чьё письмо мы вчера читали? Чья мамочка наворотила дел? Это сильно упрощает дело. Гарри, ты же свяжешься со своим другом в ближайшее время? Разъяснишь ему ситуацию?
- Конечно, Сириус. – Сказал уже спокойным голосом Гарри. – Мне не меньше твоего хочется восстановить твоё доброе имя.
После этих слов, Гарри, попросив мужчин разъяснить ситуацию Эйтель и Вальпурге, решил ненадолго подняться в свой уютный кабинет. На втором пролёте лестницы зеркальце в его кармане начало нагреваться – кто-то вызывал его. Удивлённый тем, как удачно всё складывается, он прибавил шагу к своим комнатам и там, с комфортом рассевшись в кресле, достал из кармана изящное стёклышко и, увидев в зеркале веснушчатое лицо друга, активировал связь словом «Рон».

***

Рон уже минут пять сидел на берегу озера, глядя в мутное, покрытое странной рябью зеркальце, когда в нём появилось смутно знакомое лицо.
- Гарри? Это ты? Где твои очки? Что с волосами? – Сказал вместо приветствия ошарашенный юный Уизли.
- Я. Не бойся, Рон, это действительно я. На втором курсе мы вместе ходили в Тайную комнату, чтобы спасти твою сестрёнку, и Локонс заколдовал сам себя твоей сломанной палочкой. – Невозмутимо ответил на это Поттер.
- Ты… Как же так получилось?
- О! Это долгая история… Но может, стоит немножко расширить круг общения? Если мы сейчас назовём имя нашей лучшей подруги, зеркала разделятся на две половинки и мы оба сможем увидеть её и поговорить с ней. Как ты на это?
- Конечно. Три, два, один…
И в два голоса:
- Гермиона!

***

Юная мисс Грейнджер всё утро общалась со своим дедом. Девушка всё ещё пыталась понять, почему она так поздно узнала о своём статусе.
- Почему мне ничего не было известно? – Спрашивала она.
А старик Теодор, глядя на неё своими тёплыми карими глазами, отвечал:
- Это моя вина. Я должен был догадаться раньше. Понимаешь, Гермиона, мой отец, уходя, наказал мне сообщить о наследстве только первому родившемуся в семье магу. Твоя мать ничего не знала. Если бы я умер раньше, после моей смерти она бы получила письмо с объяснениями и посылку с сундучком моего отца.
- Это мне ясно. Секретность и всё такое. Но я ни за что не поверю, что мама совершенно случайно встретилась с Эдуардом Забини и понесла от него ребёнка. – На этой фразе в голосе Гермионы начало отчётливо слышаться подозрение.
Старик опустил взгляд к полу.
- Да, увы, это самый бесчестный из моих поступков. То, что я сквиб – не перекрыло мне доступа в магический мир. После смерти твоей бабушки я вернулся в Германию. Анна осталась в Англии – не хотела бросать колледж. Семейство Забини было проездом в Дюссельдорфе. И тут всё закрутилось. Старый садовник-сквиб, которому дали небольшую работёнку – подобрать в местном магазинчике розы для будущей свадьбы Эдуарда. Встреча старого сквиба с довольным цветами семейством, беседа за стаканчиком вина, пара капель амортенции в бокале юного жениха… А буквально через час, выйдя проветриться во дворик, Эдуард встретился с моей дочерью, которая несколько дней назад приехала повидать своего старика. Старшие Забини смотрели на проделки наследника сквозь пальцы. Тем более, я наплёл им сказочку, что не рассказывал дочери о магическом мире, чтобы не травмировать девушку. О магическом мире она действительно не знала. Через пару месяцев я получил от своей дочери приглашение на их с Джонатаном свадьбу. И уже там дочь призналась мне, что женится, чтобы скрыть отцовство другого. Я посочувствовал ей тогда, но на душе у меня скребли кошки. Худший поступок в моей жизни… - Закончив эту речь, мистер Грин совсем сник, опасаясь праведного гнева внучки.
Но Гермиона только сжала руку старика в своих ладонях.
- Не вини себя больше, дедушка. – Мягко сказала она. – Ты уже тысячу раз проклял себя за этот поступок. А тебе просто хотелось успеть застать мага среди своих потомков. Союз с Забини должен был стать гарантией. 
- Ах, не стоит успокаивать меня, девочка моя. – В уголках глаз старика появились слёзы. – Я мог бы выспросить всё у дочери ещё тогда, когда она написала мне о том, что ты будешь учиться в закрытой школе. Она беспокоилась за меня, считала немного чокнутым, знаю. Ох, что ж я наделал! Постарайся, чтобы о твоём новом статусе не узнал никто кроме тех, кому ты безоговорочно доверяешь. Забини… Бастардов всегда ненавидели законнорожденные дети.
- Конечно, дедушка. – Гермиона чуть отошла к выходу из комнаты.
И тут, схватившись за карман и сказав что-то вроде: «Ой!», она вытащила из кармана нагревающееся зеркальце, разделённое условно на две половинки, из которых на неё смотрели знакомый до последней веснушки Рон и изменившийся, но, всё же, узнаваемый, Гарри.
Кинув последний взгляд на задремавшего в кресле Теодора, Гермиона выскользнула из комнаты в коридор, а оттуда – в сад, где, присев на старые качели, активировала зеркальце, назвав имена друзей.
____
*  Ради общего блага (нем)